Присяга в Российской империи

С древнейших времен и до настоящего времени при поступлении на службу существовал обычай давать клятву верности (приносить присягу), смысл которой заключался, прежде всего, в установлении определенных отношений между тем, кто принимал к себе на службу (военную, государственную) и вступавшим на эту службу. В Российской Империи присяга на верность принималась не только солдатами и офицерами русской армии, со времен Императора Петра I вводилось множество различных присяг. В первой половине XVIII в. при принятии российского подданства или при вступлении на государственную службу появились правовые акты – присяга на верность службе (присяга на подданство, присяга определенному роду войск и т. д.) как гарантия преданности и верности Государю и Отечеству, которые закрепляли определенные требования, как к государственным служащим, так и к людям, постоянно находящимся на военной службе или проходящим подготовку к ней.

В российской армии за столетия ее истории существовали различные варианты воинской присяги. Еще при Царе Алексее Михайловиче, воспитатель и наставник Царя – Борис Иванович Морозов – составил в 1647 г. «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки». В этом первом русском воинском уставе был закреплен ритуал принятия клятвы на верность Царю. Каждый воинский человек, говорилось в уставе, должен приводиться к крестному целованию — приносить присягу Государю «верно служить» и «во всем послушным и покорным быть и делать по его велению».

Считается, что родоначальником военной присяги, как многих других российских военных традиций, был сын Царя Алексея Михайловича – Император Петр I , который военную присягу перевел из традиции в ранг государственного закона.

Текст «Артикула воинского», который был опубликован 26 апреля 1715 г., начинается с повеления Императора Петра I, гласящего «…Божиею милостию, Мы, Петр Первый, Царь и Самодержец Всероссийский, и протчая, и протчая, и протчая. Повелеваем всем обще нашим генералом, штаб, обер и ундер-офицерам и салдатам, как подданным, так и чужестранным, в службе нашей пребывающим, покорным и послушным быть по своей должности, и все пункты сего артикула право исполнять, и всякому особо высокого и ниского чина без всякаго изъятия нам, яко Государю своему, присягу чинить…».

Далее, в разделе «О присяге, каким образом присягу или обещание чинить, от генералов и до фендриха» описывается порядок приведения к присяге. В соответствии с «Артикулом воинским» присяга должна была приноситься штаб, обер и унтер-офицерами, а также солдатами «…при полку или роте, при распущенном знамени», а «…генералитету в воинской консилии». Присягающий обязан был, произнося текст присяги, «положить левую руку на Евангелие, а правую руку поднять вверх с простертыми двумя большими персты». Если было много молодых солдат, то они поднимали только руку перед лежащим Евангелием и повторяли текст присяги вслед за читающим, после чего целовали Евангелие. Воины клялись «…служить верно и послушно … все исполнять исправно. От роты и знамя … никогда не отлучатца, но за оным, пока жив, непременно, добровольно, и верно так, как мне приятна честь моя и живот мой, следовать буду. И во всем так поступать, как честному, послушному, храброму и неторопливому солдату надлежит».

Текст русской военной присяги выглядел следующим образом:: “Я (имярек), обещаюсь Всемогущим Богом верно служить Его Величеству Петру Первому, Царю и Самодержцу Всероссийскому, и протчая, и протчая, и наследникам со всею ревностию, по крайней силе своей, не щадя живота и имения. И долженствую исполнять все указы и уставы сочиненныя, и иже впредь сочиняемые от Его Величества и его Государства. И должен везде, во всяких случаях интерес Его Величества и Государства предостерегать и охранять, и извещать, что противное услышу и все вредное отвращать. А неприятелем Его Величества и его Государства везде всякий удобьвозможный вред приключать, о злодеех объявлять и их сыскивать. И все протчее, что к пользе Его Величества и его Государства, чинить по доброй христианской совести, без обману и лукавства, как доброму, честному человеку надлежит, как должен ответ держать в день Судный. В чем да поможет мне Господь Бог Всемогущий”.

Присяга принималась в присутствии священника. После принесения присяги в строю, присягающие подписывали индивидуальные клятвенные обещания – «присяжные листы».

Помимо военной присяги, в начале XVIII в. было распространено приведение к «присяге на верность службе». В июне 1719 г. специальным указом Императора Петра I «О присяге на верность службы» предписывалось привести к присяге чиновников Сената и коллегий, губернаторов, воевод и других. В 1720 г. утвержден Генеральный регламент (устав) государственной службы. Право на очередной чин служащие приобретали по выслуге лет при успешной службе и «доброй нравственности», о чем говорил общий порядок чинопроизводства.

10 ноября 1721 г. издан указ «Об учреждении присяги на каждый чин». Русские солдаты стали приносить присягу на верность службе, офицеры присягали при каждом повышении в чине «…всякому на каждый чин присягать … по артикулу».

Ритуал приведения к присяге «на верность службе» соблюдался неукоснительно на протяжении всего XVIII столетия. К присяге «на верность службе» приводили непосредственные начальники принимавшего присягу или дававшего клятвенное обещание.

Какого либо унифицированного официального или единого текста (содержания) присяги на верность службы вплоть до 1743 г. не обнаруживается.

Присяга на верность давалась лишь только одному лицу – Государю. Но в манифесте, сочиненном 5 октября 1740 г. графом Остерманом о назначении Императрицею Анною принца Иоанна наследником русского престола, говорится: «… кого похотят по себе учинить наследником, в чем и все чины верные Наши подданные в 1731-м году Нам торжественно же присягали. Того ради Мы о сем Нашем всемилостивейшем соизволении и определении всенародно объявляем со всемилостивейшим имянным повелением, дабы все Наши верные подданные как духовного, так и мирского военного, и гражданского чина, и всякого звания, в должном повиновении и послушании сего Нашего устава и определения, как верным подданным надлежит, торжественную присягу учинили по приложенной при сем форме. И для того Мы сие наше о наследстве учиненное определение собственноручно подписали, и указали оное и формуляр присяги напечатав всенародно публиковать».

В 1743 г. Императрица Елизавета Петровна собственноручно утвердила текст «Присяги на верность службы». Помимо присяги самой Императрице, одновременно присягали «…и Ея Императорского Величества Высокому Законному Наследнику», т. е. будущему Императору Петру III. Однако уже в манифесте от 25 декабря 1761 г. о восшествии Императора Петра III на престол имя наследника не было названо, а в форме «Клятвенного обещания» (присяги) говорилось о верности Императору и «…по высочайшей Его воле избираемым и назначаемым наследникам».

Кроме присяги на верность службе, во времена Императрицы Елизаветы Петровны существовала практика присягать определенному роду войск.

Наряду с этими видами присяг, в первой половине XVIII в. активно применяется правовой способ вступления в русское подданство иностранцами, желающими поступить как на военную, так и на гражданскую службу в России, который назывался натурализацией и был связан с принесением присяги на подданство. Для поступления на военную или гражданскую службу не имели никакого значения ни национальность, ни государственная принадлежность претендента. Важно было, чтобы человек был дворянином (все равно, российским или чужеземным) и принес присягу, нарушение которой нормами дворянской морали не допускалось.

Признаком благонадежности иноземца в XVIII в. стало не крещение (свобода совести была дарована иностранцам указом 1702 г.), а присяга на вечное подданство российскому Государю. Впервые присяга на подданство была зафиксирована законодательно 18 августа 1721 г. в манифесте, приглашающем пленных шведов ко вступлению в русское подданство: «… военнопленным шведам, ежели кто похочет, в Его Царского Величества как в военную, так и в гражданскую службы или в какие другие разные мастерства за присягою вступать». Текст присяги был следующим: «Я, имя рек, родом из оттуда, обещает верным, истинным и покорным слугою и подданным быть». Вступление в подданство должно было быть добровольным, причем вступающий должен был показать, «…чем он честно пропитать себя чает».

В тексте присяги не было прямого указания на вечный характер подданства. Однако уже Сенатский указ от 27 августа 1747 г. «О клятвенном обещании иностранцев, желающих присягать на вечное подданство России» вводил момент вечности в самый текст присяги: «Аз нижепоименованный, бывший подданный, обещаюсь и клянусь Всемогущему Богу, что я Всепресветлейшей … Государыне … хощу верным, добрым и послушным рабом и вечно подданным с моею фамилией быть и никуда … за границу не отъезжать и в чужестранную службу не вступать». Текст этот оставался неизменным и в последующих указах: от 8 марта 1762 г. и 6 июля 1793 г. В соответствии с указами от 12 декабря 1796 г. и 18 апреля 1801 г. присягающий, не называя себя рабом, обещал, тем не менее, «верным, добрым, послушным и вечно подданным с моею фамилией быть». Текст этот перешел, в конечном счете, и в Свод законов.

В Своде военных постановлений за 1869 г. записано: “Присяга есть клятва, которую солдат дает перед лицом Божьим на кресте Спасителя и на святом его Евангелии: служить Богу и Государю верою и правдою …, смело и весело идти в бой за Царя, Русь Святую и Веру Православную. Изменнику же присяги не будет пощады ни на белом свете, ни на Страшном Суде Божьем”. В тексте самой присяги угрозы карой не было. Считалось, что об этом позаботится высшая сила в порядке Божьего промысла.

Лица иной веры, в первую очередь мусульмане, лютеране и евреи, присягали особым образом, на своем языке и в присутствии своего священнослужителя.

Порядок приведения к присяге магометан был следующий:

1. Присягающий должен во время присяги держать два перста правой руки своей на раскрытом Коране повторять слова присяги, которые ему читает духовное лицо магометанской веры, и по окончании клятвы целовать слова Корана,
2. Лицо, наряженное для присутствования при принятии присяги, обязано:
   а) поверять правильность выполнения оной по тому столбцу, в которой татарские или другого восточного языка слова присяги изображены русскими буквами, и
   б) наблюдать, чтобы духовные лица магометанской веры, во время чтения присяги, а в особенности при окончании оной, отнюдь не произносили фразы по-арабски: инша аллах, а по-татарски: аллах-тилясе (то есть коли Богу угодно), а также не переменяли своего места и положения, и чтобы после каждого продолжительного с их стороны перерыва чтения, как-то: кашля, обморока и пр., они возобновляли чтение присяжного листа.
3. В тех местах, где не окажется духовного лица магометанской веры, приведение к присяге магометан должно быть возлагаемо на кого-либо из мусульман грамотных, а если присягающий сам грамотен, то ему самому предоставляется читать слова присяги. За неимением же грамотных мусульман и за безграмотностью приводимого к присяге, лицо, наряженное для привода к оной, должно читать ему слова присяги, написанные русскими буквами.
4. Порядок приведения к присяге евреев и форма еврейской присяги, для поступления в военную службу, были изложены в Уставе Духовных Дел Иностранных Исповеданий. Согласно указанному уставу евреи приводились к присяге во всякое время, кроме субботних и праздничных дней, в синагогах или молитвенных школах, а где нет синагог и молитвенных школ – в подлежащем присутственном месте, начальствующими лицами и раввином или помощником его, в присутствии двух свидетелей из евреев, где это возможно.